...а графиня Форбреттен
всё ещё моет посуду. Позор на мои седины, в общем.
Эпилог
Пламя и звёздыЧерез некоторое время после того памятного вечера. Амалия Форбреттен в своём поместье, одна.
То есть нет. Не одна.Какая ранняя в этом году зима… Снег, выпавший до исхода осени, всегда считался предвестником голода и беды. Но голода всё-таки не будет. А беда – она уже здесь.
Следствие прекратили. Не значит «невиновен» - но хотя бы «вина не доказано». Тело для погребения не выдадут. Сердечный приступ. Нетипичная симптоматика, надо полагать. Следы пыток? Но император не стал бы… Хотя всё он стал бы, конечно. Интересно, что будет, если спросить напрямую? И пепел вряд ли выдадут, хотя Влад попробует ещё. Его Величество сожалеет. Тьфу ты, право, какое горе.
Надо же, как рано стемнело.
читать дальшеКогда племянники позвонили, было ещё светло. Хотя нет, разговор закончили в сумерках. А сейчас… Сколько времени прошло? И что там текстовое из института? Две трети обезьян переловили. Молодцы, что догадались чипировать. Чистота эксперимента – к чертям, но хоть предварительные выводы. Спасибо, это лучшее, что вы могли сделать. Мы продолжим работу. Мы всё продолжим, обязательно.
Когда-нибудь это должно было случиться. Даже не когда-нибудь, а скоро. Всё-таки ты был старше, и намного. Но почему сейчас – и почему так?! Вот нет бы тебе действительно быть изменником. И ударить первым – аккуратно и насмерть. Верность и дружба – конечно, это важнее собственной безопасности. Но дело же не только в тебе. Ладно, это уже не твои заботы.
К племянникам – завтра. Если граф погиб далеко от дома, и тело привезти не смогли, - такое часто бывало, и делается всё примерно так же. Да, вместо гроба – портрет, вместо могилы – памятный знак. А остальное – помню наизусть, хоть что-то в этом хорошее. Влад и Эльза, бедные… Конечно, встретили потерю с мужеством и достоинством, форы всегда так делают. Но никто и никогда не бывает к этому готов.
Тут как дети решат – делать поминовение скромным, или проводить всё обычным порядком – не будет ли это вызывающим и опрометчивым? Хотя, по-моему, вызывающим и опрометчивым сейчас может быть что угодно. Не угадаешь. А потому – какая разница? Интересно, кто приедет – и что именно выразит. Очень, очень интересно.
Но все эти пляски начнутся завтра. А сейчас я просто хочу поговорить с тобой. Серг… ты ведь не очень занят?
Набор для возжиганий теперь не глядя могу найти. Как раньше – тайник с конфетой, бусы те авантюриновые, книжку… Чашу даже почистил кто-то. Коры хватит, и ещё на один раз останется. Теперь - прядь волос. Хочешь посмеяться? Сорок пять лет – а до сих пор в зеркало смотрюсь, где лучше отрезать. Пусть будет прямо здесь, спереди и сбоку – где жалко. Интересно, сколько волос там ещё не седые? Но смотрится неплохо – хорошая краска.
Как-то скромно это всё, даже слишком – чего бы ещё добавить? А, вот бутылка – даже пятилетний. Не самый лучший, но тебе сойдёт, старый хрыч. Лучший из подвала бы принесли, если бы ты вернулся.
Теперь всё? А, черт, пожарная сигнализация – она же вопить сейчас будет и бороться с возгоранием. Ну и где это чудо техники отключается в комнате? А, нигде, только с пульта – не пойду туда, проще на балкон. И вот зачем у нас так холодно и сыро?
Нет, знаешь, всё-таки у нас хорошо – и не только летом. Вроде бы стало теплее. И прояснилось – ещё вечером, наверное, это я не заметила – с такими новостями. Да, хорошо… А с огнём – ещё лучше. «Светя другим, сгораешь сам» - это ведь римляне твои проклятые, да? Никогда их не любила, честно говоря. А напрасно – может, раньше поняла бы, что происходит. И всё равно ничего не смогла бы сделать. Ладно, прочитаю, конечно – что-то же эти римляне дальше сделали, что их империя не тогда ещё погибла. Значит, и с нашей всё будет в порядке, она проживёт ещё тысячу лет.
А недавно ведь казалось, что самое страшное позади. Этот ликующий крик «Победа!», эти невозможные слова – «Барраяр свободен…» Мы смеялись и плакали, впереди была трудная, но счастливая и долгая жизнь – так нам казалось. И вот, всего через два года… Ты не единственный – это лишь начало. И ты, наверное, легко отделался. Не знаю, какая из бед страшнее – и не буду сравнивать. Да и какая разница? Неважно, что мы пережили. Неважно, что нам ещё грозит. Самое важное, самое главное, самое лучшее – впереди. Так мы всегда и смотрели – вперёд. Очень далеко вперёд. Хотя так спокойно и весело, как ты, я всё-таки не умею.
Мир и покой твоей душе, Серг Айвен Фортала. Ты ушел прежде срока – но всё, что мог, ты сделал. Пусть воздастся тебе за твои заслуги. Пусть другие простят тебе грехи – а передо мной ты ни в чём не виновен, слышишь, правда – ни в чём! Пусть добрая память по тебе останется на нашей земле.
У меня так точно останется. До сих пор обеими руками чувствую тепло твоей руки. Не дрожала она у тебя, конечно – ты был так спокоен, что даже хотелось поверить – ничего страшного не случится, допросят, оправдают и отпустят. И в пламени видится твоя задорная улыбка. Ещё и за прекрасный вечер гостей поблагодарил – есть всё же некая прелесть в нашем старом воспитании… Не верится, что тебя больше нет – ты же рядом где-то всё время. И не уходи пока, ладно, Серг? Спокойное и гордое лицо я завтра сделаю для других, но ты же знаешь мою главную тайну. Нет, не эту – самую главную. Я маленькая девочка, я заблудилась в ночи, у меня даже костёр почти погас. Мне холодно, темно и очень страшно.
Да, ты прав – не темно. И даже если бы погасло электричество – ночь всё равно была бы светлой. Светло от снега – и светло от звёзд, немного мерцающих сквозь туман. Цитату про звёздное небо из того древнего философа помню даже я – но у нас тут своя философия. Ведь что они такое, эти звёзды? Для наших родителей – мечта. Для нас и наших детей – цель. Для наших внуков – огни по обочинам дороги.